Под катом находится мое эссе по исторической психологии, если кому-то интересно, то тоже можете почитать) Имхо, это было одно из самых интересных заданий за 4-5 курс в универе, хотя, мейби мне так кажется, потому что наконец-то появилась возможность написать о чем-то, что мне действительно близко, а не давицо темой xD
читать дальше
Для историко-культурного анализа личности мною был выбран персонаж пьесы У. Шекспира «Генрих IV (1 часть)» принц Уэльский Хэл (будущий король Генрих V), как один из самых ярких и интересных героев произведения. Действие пьесы происходит в начале XV века, демонстрируя нам закат Средневековья и медленно затухающий феодальный строй глазами автора следующей за Средневековьем эпохи Возрождения.
Первая же сцена показывает нам Хэла в компании пройдохи Фальстафа, с которым принц общается на равных и позволяет тому так же обращаться к себе, используя титулы либо шутливо, либо для неофициального обращения. В таком же ключе к ним присоединяется Нед Пойнс, еще один друг принца. Хэл – нетипичный представитель Средневековья, где господствует феодализм: статус принца не может позволить ему избрать для себя такую сомнительную компанию и жизнь вне королевского двора и своей статусной роли без того, чтобы полностью не потерять лицо и свои права. К тому же он не мог бы позволить простому рыцарю или еще более мелкостатусному дворянину обращаться к себе в каком-либо оскорбительном ключе, даже не смотря на дружбу, но, тем не менее, Фальстаф свободно может сделать это, не вызвав нареканий:
подковырки?»
В этой же сцене принц рассуждает о времени, проводя аналогию с часами и минутами, с самим механизмом часов:
бы часы вдруг стали кружками хереса, минуты - каплунами, маятник - языком
сводни, циферблат - вывеской непотребного дома, а само благодатное солнце -
пригожей горячей девкой в платье из огненной тафты, - тогда, я понимаю, тебе
был бы смысл спрашивать, который час»
Вне сомнения, как представитель Средневековья, Хэл может рассуждать о времени, которое уже начали измерять, однако измерение минут, а также маятниковые часы – скорее, больше имеют место быть в картине мира автора произведения, принадлежащего к следующей эпохе.
В этой же сцене мы можем видеть, как принц цитирует литературу, чтобы аргументировать правильность поступка Фальстафа:
никто не внемлет ей"»
На что тот отвечает принцу:
Автор будто сам нам маркирует, что его персонаж – представитель определенной эпохи, подчиненный ее реалиям и образу мысли.
Сцена празднования после ограбления Фальстафа в трактире «Кабанья голова» почти целиком представляет из себя своеобразный элемент карнавала, и Хэл в нем – одно из главных действующих лиц и его создателей, он наслаждается им, получает удовольствие и вносит свою лепту в виде шуток и предложений. Так, это его шутка со слугой Франсисом, чью служковую манеру отзываться на крики «клиентов» трактира: «Сейчас, сейчас, сэр!» - Генрих высмеивает, эксплуатируя, на пару со своим другом Недом, совсем загоняв слугу. Принц навеселе в этом эпизоде, он дает разгуляться своему остроумию: много шутит, высмеивает своего будущего противника Гарри Перси и выводит на чистую воду лжеца Фальстафа, прибегая к цитированию сказанного им же, чтобы обличить все несостыковки рассказа. И принц же предлагает толстому рыцарю изображать своего отца, будто тот распекает его:
И сам же потом занимает его место в этой роли («Разве короли так говорят? Становись-ка на мое место, а я буду представлять отца.»), превращая все в комический спектакль на потеху трактирным гулякам, сдабриваемый вином, несмотря на то, что отношения с отцом и собственный статус принца на самом деле глубоко волнуют Хэла, но карнавальное действо позволяет ему отвлечься от насущной проблемы, высмеять ее.
Несмотря на то, что принц Хэл посвящает свою жизнь за пределами королевского двора развлечениям и нахождению в несоответствующей ему компании во главе с Фальстафом – живым воплощением карнавальной культуры Средневековья, не знающей плотских ограничений, он очень хорошо знает на самом деле свое место и свой статус, о чем неизменно вспоминает практически во всех сценах произведения.
И уплатив нежданно старый долг,
Все обману дурные ожиданья,
Являя людям светлый образ свой»
Кульминация осознания происходит в сцене встречи принца со своим отцом Генрихом IV, раскрывающим нам неодобрение не статусного поведения принца представителями двора:
В Совете нашем, где сменил тебя
Твой младший брат; ты потерял любовь
Придворных всех и принцев нашей крови.
Надежды, что так щедро подавал ты,
Погибли все, и каждый, как пророк,
Час твоего паденья предрекает»
Которое, однако, мягче, чем могло бы быть в условиях жесткого феодального строя и далее не помешает принцу занять свое законное место на троне и быть любимым своими подданными. Здесь могли сыграть роль как принадлежность Шекспира к эпохе Возрождения, так и то, что в произведении отражен самый конец эпохи Средневековья.
Также в этой короткой сцене принц Генрих демонстрирует более четко религиозность человека Средневековья:
И, если бог даст подвиг мне свершить,
Молю вас, уврачуйте, государь,
Мне язвы застарелые беспутства.
А если нет, смерть все долги сотрет;
И я скорей сто тысяч раз умру,
Чем свой обет хоть на волос нарушу»
И до этого момента мы могли заметить, что Хэл периодически обращается к теоцентрической картине мироздания, где фигурируют черти и бесы, ад, но в этой сцене религиозность проступает на передний план не только упоминанием имени Господа, но и тем, что клятву, данную господним именем, человек нарушать не должен (что страшнее смерти будет ее несоблюдение). Также в сцене на поле боя Хэл клянется еще одной ценностью, важной и характерной для мира Средневековья с ее господствующим религиозным сознанием:
Для принца важен не только его собственный статус, но и вся иерархическая лестница как таковая – он все же живет в мире феодальных статусов, хотя и Шекспир допустил, что он вышел за пределы этой системы. Так, в той же сцене разговора Хэла с отцом, принц обращается к Генриху IV не как к отцу, но к своему королю, человеку, стоящему выше его на иерархической ступени, хотя Генрих IV обращается к нему, как к сыну:
Во всех своих поступках оправдаться»
«Мой добрый государь, я постараюсь
Себе быть верным впредь»
Ту же подчиненность феодальному строю Генрих демонстрирует на поле боя, вопрошая не у отца, но у монарха шанс показать себя в бою на благо короны:
Все превосходство Перси признавая,
Его деянья громкие и славу,
Намерен я, чтоб кровь солдат сберечь,
С ним счастья попытать в единоборстве»
Шекспиру удалось весьма точно изобразить портрет отважного средневекового принца, пронизанный деталями – отражением эпохи, в которой жил и действовал Хэл, будущий король Генрих V. Этот молодой человек – несомненный представитель Средневековья, чья логика и поступки определены его местом в феодальной системе и религиозным теоцентрическим мировоззрением, хотя автор позволяет себе некоторые вольности в деталях, так как полностью принадлежит совершенно другой эпохе – эпохе Возрождения, а так же вынужден использовать художественные допущения, преувеличения и преуменьшения для создания единого и захватывающего сюжета как всего произведения, так и линии непосредственно принца Хэла и его образа на стыке мировоззрений двух эпох.